fbpx
Helppsihology

Суицидальное поведение при сексуальных расстройствах и семейно-сексуальных дисгармониях

Человеческая жизнь бесценна. И она устроена так, что рассуждая о смысле человеческого бытия, приходит на ум постулат великого литературного классика Л.Н.Толстого: «Человек не может жить один». Человек существо социальное, со своими индивидуальными особенностями неразрывно связанными с его сексуальностью. Сколь сексуальность может быть разнообразна и индивидуальна, столь и проблемы связанные с нарушениями ее выражения и особенностями ее переживаний может быть причиной утраты смысла своего существования и желания завершить свой жизненный путь. И в определенном возрасте могут быть свои определенные причины, ведущие к этой фатальной экзистенции. В подростковом и юношеском возрасте – это неразделенная любовь, первые сексуальные неудачи, проблемы сексуальной ориентации, гендерная дисфория. Причем риск суицида у людей с гендерной дисфорией и нарушениями половой ориентации в 50-100 раз выше. В зрелом возрасте ситуации одиночества, потери значимого другого, половая несостоятельность, супружеская измена. В пожилом дисгармоничная сексуальность партнеров связанная с возрастными инволюционными изменениями и нарушениями, связанными с физическим здоровьем, которые тяжело переживаются психологически. Сексуальность многогранна и интегративна, она эмоциональна и глубоко переживаема подчас приводя человека к драматическим последствиям.

Каждый год проблема самоубийств приобретает все более глобальный характер. Сегодня в мире по причине суицидального поведения, по данным ВОЗ, погибает больше людей, чем во всех вместе взятых военных конфликтах. Уровень и динамика самоубийств, служат одним из важнейших индикаторов социальной, экономической, политической ситуации и ее изменений, несут информацию о благополучии или неблагополучии страны.

Демографическая ситуация в Республике Беларусь остается пока сложной. Депопуляция в республике обусловливается не только низкой рождаемостью, которая напрямую зависит от сексуального и репродуктивного здоровья индивидуума, но и от снижения уровня средней продолжительности жизни населения, в особенности связанной с пандемией короновирусной инфекции, которая оказывает негативное влияние и на репродуктивную функцию населения. Среди причин смерти в трудоспособном возрасте значительную долю (около 30 процентов) составляют внешние причины — случайные отравления, самоубийства, убийства, прочие несчастные случаи.

Сексуальные расстройства, связанные с интимно-личностными и семейными конфликтами, занимают значительное место в причинах возникновения суицидального поведения (А.Г. Амбрумова, Л.И. Постовалова, 1984; К. Имелинский,1986; В.Е. Цупрун, 1986; Н.Д. Кибрик, 1993, Г.В. Старшенбаум, 2005).

По мнению Г.В. Старшенбаума (2005), разводы и семейные ссоры чаще приводят к завершенным попыткам самоубийства мужчин, чем женщин. С другой стороны, женщины тяжелее переживают болезнь и смерть близких, одиночество и неудачную любовь. Grollman Earl (1988) указывает на важность гармоничных семейных отношений у суицидентов: «По многим обстоятельствам развод и семейные конфликты могут восприниматься как события более тяжелые, чем смерть». Borowsky I.W (1999) свидетельствует, что формирование эмоционального благополучия в результате укрепления семейных взаимоотношений и связей с друзьями так же эффективно (или даже более эффективно) с точки зрения предупреждения самоубийств, как и снижение факторов риска. Ретроспективное исследование, проведенное Owens D.G. (1999), установило, что выраженные межличностные конфликты приводят к самоубийству независимо от ряда факторов (пол, возраст, наличие психических расстройств).

Таким образом, проблема суицидального поведения при семейно-сексуальных дисгармониях остаётся актуальной и малоизученной областью сексологии и суицидологии. Вопросы ранней диагностики, разработки психотерапевтических мер предупреждения и купирования суицидоопасных состояний, связанных с семейно-сексуальными дисгармониями, являются социально значимыми и занимают особое положение в медицинской практике.

Итак, к портрету человека склонного к суициду. По результатам многочисленных исследований преобладающий возрастной диапазон пациентов, совершивших суицидальные попытки, варьировал от 18 до 40 лет. Большое количество пациентов с суицидальными мыслями и замыслами находились в группе от 18 до 30 лет. В этом возрасте отмечается более острое реагирование на семейно-сексуальную дисгармонию. Допустимо предположить, что в этот период происходит становление личности в социальной и семейной сферах, требующее определенных адаптационных нагрузок. Невозможность реализации собственных представлений в этих сферах, а также несоответствие сложившихся жизненных стереотипов с действительностью, противоречие семейных традиций и сценариев, которое явилось провоцирующим фактором формирования деструктивного поведения и деструктивных циклов взаимоотношений. Высокий уровень сексуальной потребности, вступающий в противоречие с дисгармонией сексуальных и личностных взаимоотношений.

К суицидальному поведению чаще всего склонны пациенты со средним специальным образованием. Доля лиц со средним специальным и незаконченным высшим образованием составляла 56% и 20% соответственно от общего числа обследуемых. Как показали исследования, более низкий образовательный уровень отвечал слабым социальным связям, а значит и менее выраженной социальной и психологической поддержке. Значимыми являются социально-демографические факторы: пол (женский), возраст (суицидальные попытки характерны для молодого и среднего возраста — от 20 до 40 лет; суицидальные мысли и замыслы — для 20-30 лет); семейный статус (не проживающие в официальном или гражданском браке)

Изучение расстройств эмоций и настроения выявило следующие различия, у мужчин чаще встречалась «более выраженная депрессия», тогда как у женщин — «умеренная депрессия».

Анализ ситуативной (реактивной) и личностной тревожности показал: у пациентов с суицидальными попытками и суицидальными мыслями, замыслами выявлен высокий уровень тревожности.

А у тех, кто имел ранее в прошлом суицидальную попытку, психологическое исследование показало высокий уровень тревожности и наличие депрессии средней тяжести, независимо от способа, выбранного для суицидальной попытки.

Мотивами суицидального поведения чаще всего послужили причины выражавшие содержание конфликта, 36%. Это семейные конфликты и измена партнера.

Второй по частоте встречаемости причине, — несправедливое отношение со стороны близкого человека, недостаток внимания — 28%;

Неудовлетворенность поведением и личностными качествами значимых других — 11%;

Развод, болезнь или потеря значимого другого, чувство одиночества — 13%.

У остальных пациентов истинные причины суицидального поведения опосредованно оказывали влияние на дисгармоничные партнерские отношения, среди которых выявлены: несостоятельность в какой-либо сфере — 7%; материальное неблагополучие — 5%.

Сексологическое обследование показало, что у мужчин жалобы по поводу сексуальной несостоятельности заключались преимущественно в снижении полового влечения и нарушении эрекции, тогда как у женщин преобладали жалобы на снижение полового влечения, аноргазмию (отсутствие оргазма) и гениталгии (постоянная боль в половых органах).

Анализ взаимоотношений с партнером у пациентов, совершивших суицидальную попытку: 40% мужчин и 27% женщин считали свои отношения как «неблагоприятный союз»;

Анализ взаимоотношений пациентов с суицидальными мыслями, замыслами: 65% мужчин и 32% женщин считали свои отношения как «неблагоприятный союз»;

Чаще всего это мужчины с определенными акцентуациями характера (со склонностью к навязчивому самоанализу, замкнутостью, недоверчивостью и подозрительностью повышенной тревожностью и мнительность, враждебностью), чувствами личностной неадекватности и неполноценности, в особенности, когда человек сравнивает себя с другими, беспокойством, самоосуждением, заметным дискомфортом в процессе межличностного взаимодействия. Впервые столкнувшись с семейно-сексуальными проблемами, часто не в состоянии их решить. Личностные характеристики у женщин. Часто отмечаются: склонность к заниженной самооценке, унынию, пессимизму, зацикленностью на своем физическом состоянии (ипохондрическим проявлениям), самообвинению, недостаточной подвижностью мышления, отсутствием гибкости и отсутствием принципов изменения взаимодействий способствуют разладу семейных/парных отношений.

Помимо этого, и у мужчин и у женщин отмечалось обостренное чувство осознания собственного Я и негативных ожиданий относительно межличностного взаимодействия и любых коммуникаций с другими людьми.

Само по себе сексуальное расстройство, вне зависимости от его причины, выступает как мощный психотравмирующий фактор, вызывающий тяжелые и затяжные эмоциональные реакции личности, усложняющие состояние человека, приводящих к возникновению суицидоопасных состояний, антивитальных переживаний. Для лиц с суицидальным поведением на фоне семейно-сексуальных дисгармоний характерно наличие длительного пресуицидального периода, который в 50% случаев составляет от нескольких месяцев до года и более.

Проявления депрессивного состояния, межличностной чувствительности и враждебности приводят к усилению суицидальной активности, в том числе, к повторным суицидальным попыткам. У мужчин отмечается статистически высокозначимая обратная взаимосвязь между выраженностью депрессивных расстройств и оценкой своей сексуальной функции, у женщин такой взаимосвязи нет. Низкая субъективная оценка своей сексуальной функции еще больше усугубляет дисгармоничные взаимоотношения между партнерами. У мужчин с суицидальными попытками переносимость сексуального напряжения и отсутствия разрядки понижают свою оценку сексуальной функции, но не у женщин. Снижение глобальной оценки сексуальной функции приводит к суицидальной активности.

Среди антисуицидальных факторов риска статистически достоверным является только фактор наличия детей в семье. Риск реализации суицидального поведения уменьшается соразмерно количеству детей и возрастающей роли семьи в жизненных ценностях.

Среди профессиональных семейных и супружеских терапевтов бытует мнение, что любви не существует. Это забытая переменная (Roberts. 1992). Традиционно терапия пар и семейная терапия занимались такими вещами, как власть, контроль, независимость и посредничество в конфликте — так что для любви и заботы не оставалось места…

Одним из самых эффективных методов психотерапии и профилактики суицидального поведения по причине семейно-сексуальных дисгармоний и сексуальных расстройств является Эмоционально фокусированная терапия супружеских пар. Ее концепция строится на Теории привязанности Джона Боулби. Автор в сокращенном варианте раскрывает ее суть.

Существует Десять положений теории привязанности:

  1. Привязанность как врожденная движущая сила

2. Надежная зависимость дополняет автономию

3. Привязанность обеспечивает необходимое надежное пристанище

4. Привязанность обеспечивает надежную базу.

5. Связь строится из эмоциональной доступности и отзывчивости

6. Страх и неопределенность активизируют потребности в привязанности

7. Процесс дистресса сепарации предсказуем

8. Существует конечное число небезопасных форм вовлечённости в отношения

9. Пpивязанность включает рабочие модели себя и другого

10. Изоляция и утрата являются по своей сути травмирующими

Привязанность как врожденная движущая сила

Поиск и поддержание контакта со значимым другими — врожденная, первичная потребность человека на протяжении жизни. Зависимость — явление, которое было патологизировано в нашей культуре, — данная природой часть человеческого существа, а не детская черта, которую можно перерасти.

В соответствии с теорией привязанности, нет такого явления, как полная независимость от других или излишняя зависимость. Бывает лишь эффективная или неэффективная зависимость. Падежная зависимость является условием для автономии и уверенности в себе. Надежная зависимость и автономия две стороны одной медали, а не полярные противоположности.

Результаты исследований говорят о том, что надежная привязанность положительно коррелирует с более связным, ясно сформулированным и позитивным представлением о себе (sense of self).

Чем более надежная у нас привязанность, тем более отдельными и особенными мы можем быть. В этой модели «здоровым» считается сохранение ощущения взаимозависимости, а не достижение самодостаточности и отдельности от других.

Контакт с фигурами привязанности врожденный механизм выживания. Присутствие фигуры привязанности (которой обычно являются родители, дети, супруги или любимые) дает ощущение комфорта и безопасности, тогда как ощущение их недоступности переживается как дистресс. Близость с любимым успокаивает нервную систему. Это природное лекарство от неизбежных в жизни стрессов и уязвимости. Человеку любого возраста положительная привязанность дает надежное пристанище, защищающее его от последствий стресса и неопределенности; это оптимальная среда для непрерывного развития личности.

Безопасная привязанность также обеспечивает надежную базу, отправляясь с которой человек может исследовать мир и адаптивно реагировать на то, что его окружает. Наличие такой базы поддерживает исследование нового и обусловливает когнитивную открытость для восприятия новой информации. Она придает уверенность, необходимую, чтобы идти на риск, обучаться, постоянно обновлять модель себя, других и окружающего мира, что облегчает приспособление к новым ситуациям. Надежная привязанность дает необходимые силы, чтобы сделать шаг назад и поразмышлять о себе, подвергнуть рефлексии собственное поведение и душевное состояние. Когда в отношениях есть ощущение безопасности, индивидуумы более способны протянуть руку, оказать поддержку, преодолеть стресс и конфликты. Такие отношения оказываются более счастливыми, стабильными и удовлетворяющими. Потребность в надежной эмоциональной связи с партнером — связи, которая была бы надежной пристанью и базой, — центральная тема при дистрессе в паре и в процессе успешного восстановления отношений.

Итак, эмоции запускают и организуют поведение привязанности. Если говорить более конкретно, то «кирпичиками», из которых строится надежная связь, являются эмоциональная доступность и отзывчивость. Фигура привязанности может присутствовать физически, но быть недоступной эмоционально. Дистресс сепарации возникает, когда фигура привязанности оценивается как недоступная. Важнейшее значение имеет также вера в участие другого, если это потребуется. В логике привязанности – любая реакция (даже гнев) – лучше, чем ее отсутствие. Если нет вовлеченности и эмоциональной отзывчивости, это считывается как послание: «Твои Сигналы не имеют значения, между нами нет связи», — исходящее от фигуры привязанности. Эмоции имеют центральное значение для привязанности; эта теория обеспечивает руководство для понимания и нормализации даже крайних эмоций, переживаемых парой в ситуации дистресса. В отношениях привязанности мы испытываем самые сильные эмоции.

Когда человеку что-то угрожает, например травмирующие события или негативные аспекты повседневной жизни (стресс, болезнь), или существует угроза надежности самих отношений привязанности — возникает сильный аффект, и обусловленная привязанностью потребность в утешении и контакте становится преобладающей и непреодолимой. Активируется поведение привязанности, а именно поиск близости. Ощущение связи с любимыми — первичное, «встроенное» устройство эмоциональной регуляции Привязанность к значимым другим — это наша «главная защита от чувств беспомощности и бессмысленности»

Если поведение привязанности так и не побуждает к ответной реакции, запускается прототипический процесс гневного возмущения, цепляния, затем наступают депрессия и отчаяние и кульминация всего этого — отчуждение и обособление. Депрессия — это естественная реакция на утрату связи. Боулби считал, что гнев в близких отношениях часто оказывается попыткой возобновить контакте недоступной фигурой привязанности, и различал гнев надежды и гнев отчаяния, причем последний ведет к чувству безысходности и неотвратимости

Число способов, к которым прибегает человек, чтобы справиться с неотзывчивостью фигуры привязанности, ограничено. Существует не так много способов справиться с отрицательным ответом на вопрос: «Могу ли я зависеть от тебя, когда нуждаюсь в тебе?». Реакции привязанности оказываются организованными в пределах двух осей — оси тревоги и оси избегания.

Когда связь с незаменимым другим находится под угрозой, однако угроза еще не воплотилась, — система привязанности может прийти в состояние гиперактивации или лихорадочной активности. Поведение привязанности становится более заметным, выраженным и интенсивным — часто можно увидеть стремление «вцепиться», преследование, даже агрессию как способ взять любимое существо под контроль и добиться от него реакции. С этой точки зрения и критика, и обвинение, и эмоционально нагруженные претензии, присутствующие в проблемных взаимоотношениях, — это попытка справиться и совладать с болью и страхами привязанности Другая стратегия, к которой прибегают, чтобы справиться с отсутствием обеспечивающей безопасность эмоциональной отзывчивости (особенно в случаях, когда надежда на отклик становится все призрачней), — попытаться вовсе выключить систему привязанности, подавить потребности привязанности. Со стороны это выглядит как обсессивная сосредоточенность на каких-то задачах, погружение в работу, а также ограничение или избегание попыток вступить в эмоциональный контакт с фигурой привязанности — ведь это только сильно расстраивает. Эти две основные стратегии — тревожное озабоченное цепляние и отстраненное избегание — могут развиться и стать привычным стилем в близких отношениях. Гневная критика, с точки зрения привязанности, — это чаще всего попытка что-то сделать с недоступностью другого партнера и протестная реакция на изоляцию ощущение, что партнер тебя бросил. В избегающем отстранении можно увидеть попытку ограничить взаимодействие и регулировать собственные страхи — страх отвержения и подтверждение страха, что такой, какой есть, я недостоин любви. Существует и третья стратегия при небезопасной привязанности — это сочетание поиска близости и испуганного избегания близости, когда ее предлагают, тревожно-избегающей (fearful avoidant). Такая стратегия обычно встречается в случаях хаотических и травматичных привязанностей, когда значимые другие одновременно оказываются и источником страха, и способом с ним справиться.

Тревожные партнеры больше склонны к сильному гневу, тогда как избегающие переживают сильную враждебность, но приписывают неприязнь своим партнерам. Более того, избегающие партнеры склонны чувствовать враждебность в ситуациях, когда другой партнер сигнализирует о состоянии дистресса и обращается за поддержкой. Выдвинуто предположение, что избегающие партнеры могут в целом быть достаточно социализированными, но стараются не принимать и не оказывать поддержки, когда у них или у их партнера актуализируются потребности привязанности. Люди с избегающей привязанностью также более склонны к беспорядочным сексуальным связям. Тревога и избегание приводят к развитию сверхбдительного отношению ко всему новому и неопределенному и к уравниванию отказа от оборонительной позиции с беспомощностью.

Описание этих стратегий, или паттернов, также согласуется описательными исследованиями супружеского дистресса – в которых выделен, например, паттерн «обвинение-преследование», за чем следует «оборона-дистанцирование», являющийся прелюдией к разрыву отношений.

Боулби выделял когнитивную составляющую в репрезентациях себя и другого, присущих тем или иным паттернам реагирования. Для безопасной привязанности характерна рабочая модель самого себя как достойного любви и заботы, как уверенного и компетентною; и исследования на самом деле показали наличие связи между надежной привязанностью и большей собственной полезностью (self-effiсасу). Люди с надежной привязанностью, уверенные, что другие отзовутся, если в том будет необходимость, имеют рабочую модель другого, coглacнo которой партнер представляется надежным и достойным доверия.

Важно понимать, что теория привязанности является по существу, теорией травмы. Боулби начинал свою карьеру как специалист в области здравоохранения, изучая влияние изоляции и разлуки с матерью на детей. Теория привязанности описывает и объясняет травму депривации, утраты, отвержения и оставленности теми, в ком мы больше всего нуждаемся, и то огромное влияние, которое она оказывает на нас. Боулби рассматривал ссоры и вытекающую из них изоляцию как нечто, в огромной степени влияющее на формирование личности и на способность человека справляться с другими стрессами в жизни. Он был уверен, что наличие у человека уверенности в любимом, знания, что тот будет рядом, если понадобится, «делает его намного менее склонным к острому или хроническому страху в сравнении с человеком, у которого такой уверенности нет.

Наличие у человека уверенности в любимом, знания, что тот будет рядом, если понадобится, «делает его намного менее склонным к острому или хроническому страху в сравнении с человеком, у которого такой уверенности нет.

Джон Боулби всегда был уверен, что привязанность — это роман длиною в жизнь, поэтому, пожалуй, стоило бы остановиться и специально перечислить основные сходства в характерных чертах привязанности, существующих между матерью и младенцем и между любящими друг друга взрослыми.

Яндекс.Метрика